Верующих многое задевает в современной жизни, но мало кто из них хочет, чтобы за нанесенные им обиды людей сажали в тюрьму.
Депутаты Госдумы предлагают ввести в России уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств граждан. Согласно тексту законопроекта, за осквернение и разрушение религиозных святынь может грозить штраф до 500 тыс. рублей или до 5 лет лишения свободы. Закон этот многие сочли репрессивным и даже антиконституционным. Возникло немало вопросов, на которые авторам проекта надо будет дать ответ. Зачем нужно специально выделять оскорбление чувств верующих, когда в УК уже есть просто понятие "оскорбление"? Почему особо защищаются чувства верующих, но ничего не говорится о чувствах неверующих? Короче, много о чем можно порассуждать и поспорить. Но мы решили подойти к теме с другой стороны. Журналисты "Профиля" побеседовали с верующими — с теми, чьи чувства должен защитить новый закон. Главное, что мы хотели понять: им-то этот закон нужен? Действительно ли они так обижены на светское общество, на атеистов, на представителей других конфессий, что хотят видеть своих гонителей за решеткой? И вот поразительная вещь! Несмотря на то, что верующих многое задевает в современной жизни, мало кто из них хочет, чтобы за нанесенные им обиды людей сажали в тюрьму. Ну, максимум штраф. А то и просто отпустить с миром... Невольно приходишь к выводу, что среднестатистический российский верующий умнее и терпимее среднестатистического депутата Государственной думы.
Буддист, член совета Московской общины буддистов Баатр Китинов:
"Оскорбить буддиста можно, но сложно. Даже если мы услышим, что кто-то говорит нелицеприятные вещи про Будду, то массовые протесты это вряд ли вызовет. И это не потому, что нам все равно. Понимаете, буддизм предполагает, что все поступки и слова вносятся в конкретную карму человека, народа. Поэтому зачем требовать штрафов и тюремного срока, если происходящее и так влияет на карму человека? Каждый отвечает сам за себя, за чистоту или омрачение своей кармы. Поэтому все неприятное, что произнесут о моей религии, останется на совести обидчика. Взять, к примеру, Pussy Riot: если бы нечто подобное было в буддийском центре, безусловно, это восприняли бы негативно. Но это только их "неведение", как принято говорить в буддизме. Именно оно сыграло с ними злую шутку. Религия пронизывает жизнь, но это не значит, что именно верующий человек должен обладать какими-то преимуществами. Наделить верующего сверхправами — значит усугубить отношение к религиозному вопросу. Подобные моменты могут быть прописаны, но не в законодательных документах. Прежде такие решения стоит вынести на суд ученого сообщества, пообщаться с главами самих религиозных движений. Иначе складывается ощущение, что до них самих все подобные нововведения доходят постфактум. Как описать в законе чувства верующего? Все это запутывает ситуацию и показывает поспешность в принятии таких инициатив. Это неверно, когда кто-то хочет показать, что такое хорошо и плохо, не беря во внимание суть ситуации. Тут все не так просто. Прежде чем наказывать, нужно понимать, что такое вообще чувство верующего. И насколько он сам в этом чувстве разобрался. Другой момент: понимает ли человек, не имеющий отношения к религии, что он какими-то своими действиями оскорбляет религиозные чувства. Насколько я знаю, закон предполагает защиту определенных религий. Но у нас же мозаичная культура, о каких преференциях может идти речь? На основании чего они будут определяться? Мне кажется, надо искать другие формулировки".
Протестант, и. о. пропста Центрального пропства Евангелическо-лютеранской церкви Европейской части России Елена Бондаренко:
"Я много раз слышала фразу "Бога нет". Как правило, это говорили люди, которые желали бы найти Бога, но по каким-то причинам не нашли его. Думаю, они произносили эту фразу с целью завязать дискуссию. Это как с детьми, которые пытаются своим плохим поведением и эпатажем привлечь внимание родителей, которые перестали ими заниматься. Это задевает, но не обижает. Скорее, расстраивает. Если нам в церкви кто-то говорит: "Бога нет", то это значит, что мы сами, подобно нерадивым родителям, забыли о ближних, перестали ими интересоваться, потому что эта фраза — реакция не на Бога, а на его служителей. Представитель церкви для верующего человека персона особенная, но это не значит, что она неприкосновенна. Например, епископ — это личность, критиковать которую не только не возбраняется, но считается нужным. Ведь не будь критики, многие поступки и решения могли бы предприниматься необдуманно. Но в то же время не нужно забывать и о тайнах и неприкосновенности личной жизни. Мы живем в стране, где человек может иметь то, что пожелает, если у него есть такая возможность.
И для нас важно прежде всего не то, что в собственности у епископа, но как он руководит церковью. Оскорбление чувств верующих — это даже не акт какого-то надругательства над священными объектами, думаю, это вопрос элементарного воспитания. Нехорошо вообще оскорблять кого-то намеренно. Даже если мы случайно кого-то оскорбляем, мы просим прощения. То же самое касается и оскорбления чувств верующих. Воспитанные люди, даже не разделяя убеждений другого, не будут оскорблять оппонента. Если кто-то все-таки чувства верующих оскорбляет, с ним стоит провести воспитательную беседу или же взять с него штраф, как с нарушителя общественного порядка. Думаю, срок до 5 лет за оскорбление чувств верующих — все-таки слишком радикальное решение. Есть опасность, что этим законом, если он будет принят, начнут злоупотреблять, потому что почти нет границ между оскорблением чувств верующих и вообще оскорблением. Это может привести к неоправданной мстительности и подавлению окружающих властью. Достаточно штрафа".
Православный, клирик храма Мученицы Татианы при МГУ отец Павел Конотопов:
"Меня многое оскорбляет. Например, когда люди присваивают себе право судить о тех вопросах, в которых они, грубо говоря, некомпетентны. Они не думают о том, что несущественное для них может быть абсолютной ценностью для других. Это задевает больше всего. Обижает абсолютная уверенность в своих собственных суждениях и правоте. Я приведу простой пример. Что такое оскорбление чувств? Это ведь не обязательно религиозная вещь. Вы, допустим, очень искренне сопереживаете вашему другу. Вдруг вторгается человек, который начинает путем каких-то замечаний, поступков и выходок ваши переживания обесценивать, ставить под сомнение. Любой человек в такой ситуации чувствует, что он оскорблен, он чувствует негодование в отношении человека, который вторгается в его искренний, узкий и интимный мир и начинает вести себя так, как будто тебя не существует, а он во всем разобрался и все понимает. Просто уберите из фразы про оскорбления чувств слово "верующие" и поставьте себя в обычную ситуацию взаимоотношений между людьми, и тогда все быстро встанет на свои места. Представьте себе, что некто выбежит к Могиле Неизвестного Солдата в неглиже и начнет что-то кричать или плясать. Это оскорбит многих людей не меньше, чем подобные же действия, затрагивающие сугубо религиозную сферу. Но заслуживает ли подобное оскорбление уголовного преследования? Думаю, нет. Прежде всего потому, что этот закон может запустить обратный эффект, а именно: мы получим очень коррупционноемкую область. Если не будут точно прописаны критерии, которые будут определять, что является оскорблением, а что — нет, то получится, что мы любого человека сможем обвинить в оскорблении чувств верующих. Должна быть точно прописана процедура, но если ее нет, то этот закон плохой, сырой закон. А что касается самой идеи, мне кажется, это довольно логично — выделение верующих в отдельную категорию. Существует же защита деловой репутации, чести и достоинства и так далее. Хотя если следовать этой логике, то за этим должен появиться и закон о защите чувств людей неверующих".
Мусульманин, имам-хатыб Исторической мечети Москвы
Салех-хазрат Сейфетдинов:
"Как правоверный мусульманин и служитель мечети, я не могу одобрить любого рода святотатство, независимо от того, чьи святыни были попраны. Да, меня, безусловно, оскорбляет и ранит акт сожжения Корана американским пастором. Но даже в случае с пастором не нужно сразу же поддаваться эмоциям, ведь ясно, что это было сделано для привлечения внимания к своей персоне. Если мы берем мусульман, то тут также важно понимать различия в менталитетах народов, ведь ислам исповедуется в среде самых разных народов. Есть, конечно, южные люди, многие слышали про их менталитет, они горячие, заводные. И когда они бурно реагируют на то, что считают оскорблением своих религиозных чувств, другие люди приписывают их реакцию именно влиянию ислама и не учитывают характер самого народа. Как в случае с беспорядками, последовавшими за выходом фильма ("Невинность мусульман". — "Профиль"). Вот я вам такой пример приведу: еще во времена Пророка был случай, когда в мечеть пришел бедуин, не знакомый с обычаями ислама, скажем, дикий, и буквально стал справлять свою малую нужду. Те из последователей Пророка, кто был наиболее горячий, уже закатали рукава и хотели поколотить его, но сперва решили спросить у Мухаммеда, как лучше. И Пророк сказал им: "Не надо ничего делать, вы просто проводите человека на улицу, спокойно объясните, что так делать нехорошо, а на то место просто полейте воды — все высохнет, и грязи не будет". Лично я в этом плане придерживаюсь той же точки зрения. Возьмем, к примеру, случай с девушками из Pussy Riot. Я читал, люди пишут: "Попробовали бы они такое сделать в мечети". Я вам скажу, что мечеть или христианский храм, это не важно, это место единения человека с Богом, святое место. И, конечно, многие говорят об исламском радикализме, но мусульмане, как и христиане, бывают совершенно разные, а храм Всевышнего — в любом случае не место для расправы. И, думаю, случись это в мечети, служители взяли бы пример с Пророка и сделали бы так же: вежливо бы проводили людей туда, откуда они пришли. Мне кажется, что все же наказывать человека лишением свободы можно только за тяжелейшие преступления, последствия которых нельзя исправить. Если же мы говорим об оскорблении чувств верующего человека, то едва ли это можно отнести к таким вещам".
Католик, священник Римско-католической архиепархии Божией Матери в Москве Кирилл Горбунов:
"Меня оскорбляют люди, устраивающие выставки с изображениями тех, кто устроил бесчинства в храме, и утверждающие, что это настоящие иконы, а те, что в храмах, — ненастоящие. Меня оскорбляет, когда говорят, что у верующих никаких особенных чувств нет и быть не может, потому что всем известно, что Бога нет. Меня также оскорбляет, когда церковь и верующих людей путем некрасивых провокаций пытаются втянуть в политические конфликты таким образом, что это откровенно разжигает ненависть между людьми, нашими согражданами, верующими и неверующими. Но оскорбляет чувства верующих и другое — когда сами представители различных религий и конфессий прибегают к террору и насилию, дискредитируя тем самым и себя, и религиозных людей вообще. У верующего человека должны быть не только чувства, но и здравый смысл. И признание свободы другого человека. Никому не запрещено высказывать свое мнение. Никому никто не запрещает заявить, что Папе Римскому не пристало ездить на "мерседесе". Люди высказывают свое мнение. Совершенно другое дело, когда фотография Папы обезображивается циничнейшей ретушью, как это было недавно в Германии. Это не просто попытка указать на какой-то недостаток или покритиковать какой-то аспект его деятельности — это явная попытка унизить, оскорбить и запугать. Да, оскорбление чувств иногда бывает трудно оценить адекватно. Но отрицать его возможность нельзя. Деятелям современного искусства — и тем, кто выдает себя за таковых, — надо понимать, что у свободы самовыражения есть предел. Но у части нашего общества сложилось мнение, что ради искусства, ради самовыражения человек может пойти на что угодно, включая попрание чувств других людей. Если речь идет об очевидном и намеренном оскорблении чувств верующих, государство должно вмешаться. Такие законы есть во многих странах. Правда, в абсолютном большинстве случаев, особенно если речь идет о католической церкви, представителям церкви отказывают в удовлетворении. И только в очень-очень редких случаях государство предпринимает какие-то действия. Однако норма закона есть, и она действует. При этом я уверен, что тюремное заключение не является необходимой мерой в данном случае. О тюремном заключении все же можно говорить, только если оскорбление чувств связано с совершением каких-то иных тяжких противоправных действий. Самим же верующим, и конкретно христианам, следует помнить две максимы. Первая: "Бог поругаем не бывает". Бог любит каждого человека, в том числе и того, кто его отвергает, и любая попытка мстить вместо Бога абсурдна. А вторая максима — это слова, которые говорит сам Христос: "Блаженны вы, если гонят вас за мое имя". Оскорбления, которые человек терпит за свою веру, он должен воспринимать как нечто в конечном итоге благотворное. И первым желанием христианина, если говорить о нанесенной мне лично обиде, должно быть желание простить".
Иудей, раввин Московской хоральной синагоги Мэир Маневич:
"Религиозному человеку нужно очень точно различать то, что оскорбляет лично его, и то, что оскорбляет нашего Бога, в которого мы все верим, оскорбляет именно веру многих людей, целого общества. Есть единый Творец, есть его слава, и истинно верующий и богобоязненный человек, если ратует за веру, ратует за славу Божию, а не за свою. И это надо уметь различать. Надо в первую очередь разобраться в себе — обижаться или нет, действовать или нет. Для личной обиды тут места не остается. Но если говорить о том, что может обидеть нас, верующих иудеев, то это в первую очередь клевета. Нас она сопровождает, к сожалению, уже многие столетия, и исходит она, как правило, от исповедующих другие религии и часто проистекает из их основ, из позиции самоутверждения. Это часто переходит все границы: люди не брезгуют откровенной ложью и травлей, используя самое главное оружие всякого зла в мире — невежество толпы. И это бывает обидно в первую очередь по-человечески, но это не дает нам права платить той же монетой. Опускаться на этот уровень противно, поэтому мы чаще всего отмалчиваемся. Даже если взять последний пример — с хулиганками, которые учинили эту отвратную выходку в храме. Нашлись люди, которые начали связывать это с каббалой и евреями. Конечно, это неприятно слушать, всегда неприятно, когда тебя обвиняют в том, в чем ты не виноват. Обидно за веру, и нужно учитывать, что мы заплатили огромную цену за клевету и кровавые наветы. Мы заплатили собственными жизнями, и даже холокост — это в какой-то мере часть церковной травли евреев в Европе.
К сожалению, православная церковь, кажется, не сделала нужных выводов из этого, в отличие от католической, потому что, по собственному опыту скажу, не раз от прихожан слышал об антисемитских книгах, которые продают в храмах, и проповедях, направленных против евреев. Это больно. Это похоже на то, как если бы ты взрастил детей, а они бы плевались в твою сторону. Я не могу знать, как закон защитит нас от реальной опасности, более того, я боюсь, что закон этот может быть использован для натравливания людей друг на друга. Для некоторых людей, например, существование евреев — это уже оскорбление. Как вообще светский судья, сын своего времени — убежденный атеист и материалист, — будет решать, что для верующего человека оскорбление, а что — нет? Так у нас в каждой религии появятся свои невинно распятые, притом в таких количествах, что страшно представить. Мне кажется, принимать подобный закон в такой стране, как Российская Федерация, недальновидно и очень опасно".