Критики закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" считают, что цели у него благие, но средства их достижения негодные.
На прошлой неделе все российское интернет-сообщество было взбудоражено. Яростные споры развернулись вокруг закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Накануне заседания Госдумы, на котором закон должен был быть принят в окончательном виде, русскоязычная "Википедия" на сутки демонстративно прекратила работу. На сайте "Яндекса" в слогане компании ("Найдется все") было перечеркнуто слово "все". Баннерами поддержали виртуальную забастовку Live Journal, "В контакте" и "Хабрахабр". Директор по взаимодействию с органами госвласти представительства Google в России Марина Жунич сравнила готовящийся законопроект с веерным отключением электричества, которое приведет к параличу Рунета. На популярных ресурсах были размещены обращения к блогерам подключаться к протесту и забросать гневными письмами Госдуму и администрацию президента.
Для желающих приведены пошаговые инструкции, как можно поучаствовать в такой акции.
Однако, несмотря на протесты интернет-общественности, Госдума приняла спорный закон сразу во втором и в третьем чтениях. Это значит, что с 1 ноября сайты, уличенные в размещении порнографического контента, призывов к
наркомании и самоубийству, будут вносить в черные списки и блокировать во внесудебном порядке. Разработчики закона утверждают, что преследуют благую цель — очистить виртуальное пространство от грязи.
Блогеры и специалисты интернет-сферы опасаются, что новый закон — всего лишь замаскированная цензура. Они уверены, что "уборка" в Сети будет носить избирательный характер, и под раздачу при желании можно подвести абсолютно любые ресурсы, неудобные для власти.
"Текст закона очень сырой", — сформулировал общую позицию интернет-оппозицонеров директор "Викимедиа.ру" Владимир Медейко. При этом он подчеркнул, что идея защитить детей очень хорошая, а вот способы ее реализации никуда не годятся. "Нас беспокоит внесудебный порядок принятия решений о том, что информация, размещенная на том или ином сайте, является противоправной; гарантий, что уполномоченные органы не злоупотребят своим положением нет, — заявил эксперт. — Обжаловать такое решение можно только через суд, а вы сами понимаете, что даже месяц простоя для популярного интернет-издания может привести к тому, что оно потеряет существенную долю рынка. При этом суд может идти очень долго. Получается, что такой механизм могут недобросовестно использовать конкуренты".
Медиадиректор компании SUP Media Антон Носик обвинил составителей закона в техническом невежестве: "IP-адреса, которые они собираются блокировать, являются общими для десятков миллионов разных информационных потоков на коллективных хостингах. ". Кроме того, Антон Носик тоже считает, что статьи законопроекта слишком расплывчаты и при желании под них можно подогнать все что угодно.
"Есть слово "пропаганда", внятное юридическое определение которого в России отсутствует, — говрит Антон Носик. — С помощью нового закона пропагандой чего-нибудь непотребного может быть признано распространение любой информации. При желании ту же популярную серию книг "Жизнь замечательных людей" можно признать пропагандой самоубийства. Например, в биографиях Есенина, Маяковского рассказывается о том, как эти великие люди ушли из жизни... Точно так же к агитации за наркоманию можно отнести любой справочник лекарственных препаратов. Понятно, что никто так делать не будет, и миллионы справочных сайтов не закроются. Но если закон пишется не для того, чтобы не исполнять его буквально, значит, он предназначен для избирательного применения. Он просто создан для злоупотреблений властными полномочиями".
Виртуальные волнения привели к тому, что во вторник вечером, буквально за несколько часов до думской сессии, законопроект подретушировали. По словам одного из разработчиков — депутата Ильи Пономарева, — корректировка коснулась самого спорного момента. Если в первоначальном варианте в законе действительно туманно говорилось о том, что сайт вносится в черный список "за вредоносную информацию", то в конечной редакции понятие вредоносности конкретизировали. Во внесудебном порядке туда могут включаться порталы, "содержащие материалы с порнографическими изображениями детей или объявления о привлечении их в качестве исполнителей для участия в пикантных зрелищах, сайты, публикующие информацию о способах изготовления и использования наркотиков, местах их приобретения, а также о способах совершения самоубийства и призывы к суициду". При этом сомнительный ресурс вначале получает предупреждение. Если в течение суток владельцы не отреагируют, тогда провайдер обязан будет заблокировать доступ к порталу. Как гласит закон, реестр сомнительных доменных имен должен заработать уже с 1 ноября. Предполагается, что вести реестр будут некоммерческие организации. При этом критерии выбора "реестродержателя" должно определить правительство в специальном подзаконном акте.
"В нынешнем виде закон не представляет угрозу гласности, — считает Илья Пономарев. — Нам удалось отбить самые главные опасности, которые действительно могли бы привести к цензуре в Интернете. Единственная шероховатость касается технических моментов: как производить блокировку сайтов — по IP- или по URL-адресу. У каждого способа есть свои недостатки и преимущества. Но этот вопрос решаем. Я уверен, что довольно быстро провайдеры разберутся, как лучше это делать. И при необходимости к этому закону можно будет довольно быстро принять корректирующую поправку".
При этом Пономарев признает, что его точка зрения выбивается из общего оппозиционного хора. Однако постоянный участник белоленточных акций уверяет, что новый закон правильный: "Это единственный способ борьбы с киберпреступностью. Причем борьбы не через чиновников и государство, а посредством гражданского общества. Идея как раз была в том, чтобы дать возможность интернетчикам самим навести порядок. Но я согласен, что принятие этого закона было несвоевременным. Если бы подождали полгода, он был бы встречен лояльнее. Активисты, разозленные последними законами о новых штрафах за митинги, "иностранных агентах", клевете, сейчас во всем склонны подозревать угрозу и готовы махать шашками… Этот закон воспринимают как "ну вот, теперь еще и Интернет отключат". Но это вовсе не так".
Но даже скорректированный вариант документа его противников не устроил. Антон Носик считает, что обольщаться по поводу сглаживания углов не стоит. По его словам, законопроект подвергся лишь легкой косметической чистке. Все белые пятна и размытости остались на месте. "Я не понимаю, почему решение, что тебя нужно блокировать, принимает какое-то непонятное лицо, а отменить это решение может только суд, — возмущается он. — Этот закон дает неограниченные права организации, авторитет которой мы не можем оценить. Чтобы закрывать и удалять с хостингов сайты с детской порнографией, никакой закон не нужен. Процедуры закрытия таких порталов и привлечения к уголовной ответственности их создателей уже есть. И нынешний закон к этому ничего не добавляет. Разработчики закона просто используют детскую порнографию как повод, но преследуют на деле совсем другие цели. При этом я не думаю, что этот закон будет иметь практические последствия. Есть прецедент: на сайте Минюста имеется список из 1200 материалов, которые российскими судами признаны экстремистскими. Среди них есть и сайты. Попробуйте там найти хоть какую-нибудь статью, книгу, информацию, которую бы невозможно было отыскать в Интернете".
Президент Ассоциации интернет-издателей Иван Засурский других слов, кроме как "кошмар" и "бред", для описания случившегося не находит. По словам эксперта, под удар могут попасть все популярные ресурсы, не угодившие власти. Новый норматив, как он считает, продолжает цепочку принятых в последнее время законов, направленных на ужесточение информполитики.
"Если понадобится — закроют всех, — пугает Иван Засурский. — Тот же "Фейсбук" или "Твиттер". Откроет кто-то 50—100 тыс. аккаунтов и будет порно выкладывать или объявления о продаже героина. Это реальная технология. Если в эпоху социальных сетей вы занимаетесь блокировкой сайтов по контенту с субъективными критериями, то вы, по большому счету, творите что хотите. При этом у вас есть оправдание — закон, который предписывает это делать".
По словам Ивана Засурского, закон, помимо всего прочего, может послужить чьим-то коммерческим интересам и вызвать передел рынка, так как создание мощной системы фильтрации могут позволить себе только крупные телекомоператоры. Тем не менее Иван Засурский уверен, что протест интернетчиков даром не прошел и вызвал в Кремле не меньший переполох, чем митинги: "Демонстрация была необходима. Власть должна понимать, что она в информационной виртуальной среде далеко не все может сделать, что хочется".
Главный идеолог создания черного списка сайтов, председатель комитета Госдумы по делам семьи Елена Мизулина все обвинения в предвзятости отрицает: "Ложь, что закон принимался стихийно и без обсуждения! За последние полгода проведено почти шесть форумов, на которых присутствовали представители всех популярных ресурсов. Именно они изначально говорили о необходимости подобного закона. Неправда, что у нас имеются все необходимые законы для борьбы с детской порнографией! В России даже отсутствует четкое определение, что такое детская порнография. Мы пытаемся пробивать эти законы, но идет мощное сопротивление. Даже, казалось бы, такая очевидная вещь, что нужно убирать детскую порнографию из Интернета, вызывает неадекватную реакцию".
По словам Елены Мизулиной, в США и в европейских странах существует уголовная ответственность за одно лишь хранение порноснимков без целей сбыта. В Европе провайдеры, обнаружившие детское порно, не удалившие его и не сообщившие в спецорганы, подвергаются крупным штрафам. Как подозревает Елена Мизулина, бучу вокруг законопроекта подняли иностранные ресурсы. По некоторым оценкам, сейчас почти 90% сомнительной информации базируется на зарубежных порталах. Новый закон дает возможность удалять подобный контент.
"Какие двойные смыслы, какие размытые формулировки? — негодует Елена Мизулина. — Я подозреваю, что протестующие даже не читали закон. У нас еще с советского времени остался слоган "Не видел, но осуждаю". Так и тут. В законе все предельно конкретно. Я проверяю все, чтобы не было неопределенностей. Могу я гарантировать, что все будет идеально? Конечно, нет. И никто не может. Поэтому мы создадим рабочую группу по мониторингу действия закона. В ней будут присутствовать все представители интернет-сообществ и общественных организаций. И если обнаружим факты злоупотребления правом, с какой бы стороны это ни шло — от чиновников, из Интернета, от родителей, — будем вносить соответствующие поправки, чтобы устранить выявленные злоупотребления правом".
Но председатель Совета по правам человека при президенте Михаил Федотов считает, что новый закон вряд ли создаст серьезные препятствия для любителей "клубнички". Если мы действительно хотим избавиться от грязи в виртуальном пространстве, нужно принимать совершенно другой закон — "Об основах правового регулирования деятельности в Интернете", считает он. В черновом варианте документ был разработан несколько лет назад и сейчас пылится на полках Госдумы.
"Нужно вернуться к нему, — убежден Михаил Федотов. — Нельзя строить дом, начиная с пятого этажа. Принятый закон повисает в воздухе, потому что не решает самые главные проблемы. А именно — как он будет работать. Где в Интернете границы юрисдикции российского государства — в зоне ru? Смешно. В "рф"? Тоже смешно. Депутаты пытаются действовать через запрет сайтов. Но это хорошо, если доступ к порталу обеспечивается одним-единственным провайдером на всей территории страны. А если их тысячи, и значительная часть находится за рубежом? Кого и к чему тогда российские законы обяжут? Пусть наши уважаемые законодатели зададут себе эти вопросы".
По словам Михаила Федотова, опасения, что нововведение приведет к цензуре в Сети, небезосновательны: "Это очень опасный законопроект. У него абсолютно правильные цели и абсолютно неправильные средства для достижения этих целей. Я все время подчеркиваю: хороший закон — как высокоточное оружие. Он должен быть подобен ракете, которая влетает к террористу даже не в окно, а в форточку. И уничтожает только его. При этом соседи за стенкой спокойно пьют чай. Они ведь законопослушные граждане и не должны претерпеть никакого неудобства от того, что государство расправляется с террористом. А закон неточный — это оружие массового поражения. Продекларированной цели он очень часто не достигает. Зато уничтожает все вокруг. Так и здесь. Сегодня мы начнем с цензуры в Интернете. А завтра кому-то в голову придет светлая мысль вообще отключить Интернет. Жили же без него, почему бы и дальше не жить?"