Программа экономического роста, представленная новым президентом Франции Франсуа Олландом, вынудила немецкого канцлера перейти в оборону. Ангела Меркель планирует ответный удар. Она настаивает: для спасения евро необходимы структурные реформы.
Среда, 23 мая. Саммит ЕС. Главы европейских государств и правительств излагают свою позицию. Чем больше звучит речей, тем мрачнее становится лицо Ангелы Меркель. Участники ужина один за другим поддерживают идею совместного выпуска облигаций и отвергают курс жесткой экономии, на котором настаивает Берлин. Канцлер молча смотрит на человека, которого должна "благодарить" за такую перемену настроений. Президент Франции Франсуа Олланд с удовлетворением констатирует: "У евробондов есть перспектива в ЕС".
Меркель пытается возражать: евробонды – это не тот инструмент, который может решить проблему. Все тщетно. Ее поддерживает меньшинство. И даже председатель Совета Европы Херман ван Ромпей под конец говорит: "Никаких табу быть не может", — и обещает проанализировать возможность эмиссии евробондов. "Херман, — не сдерживается Меркель. — Тебе следовало хотя бы упомянуть, что за столом есть те, кто так не считает".
Мир словно перевернулся вверх тормашками: это был первый за долгие годы саммит ЕС, на котором немецкий канцлер не задавала тон и в преддверии которого не уединялась с президентом Франции в кулуарах, дабы расставить акценты и согласовать позицию по важным вопросам.
От того, смогут ли немка Меркель и француз Олланд прийти к общему знаменателю в борьбе за спасение европейской валюты, зависит немало. Уже не одну неделю они спорят, как помочь евро: усиливать режим экономии или наращивать расходы. И вот теперь их разногласия выходят на новый уровень. После речи Олланда 23 мая Меркель выдвигает встречную концепцию. Ее план из шести пунктов исходит из необходимости глубинных структурных реформ в Европе: передать в частные руки госпредприятия, либерализовать порядок увольнения работников, облегчить налоговую нагрузку на компании, создать особые экономические зоны...
Словом, страны Средиземноморья должны стать совсем как Федеративная Республика — только с хорошей погодой.
На саммите ЕС по вопросам экономического роста в конце июня Меркель и Олланд планируют предложить антагонистические программы. В конечном итоге они должны прийти к компромиссу, но риски весьма высоки. Если этим двоим удастся на основании столь разных представлений сформировать общую концепцию развития еврозоны, то они могут войти в историю как спасители европейской валюты. И наоборот, их фиаско ускорит процесс, который все большему числу экспертов представляется неизбежным: распад валютного союза.
На фоне немецко-французского спора о том, куда двигаться дальше, в еврозоне отмечаются разнонаправленные тенденции. Дело не только в проблеме выбора между программой стимулирования роста и соглашением о бюджетной дисциплине. Ведь политический центр тяжести в Европе с приходом Олланда сместился.
На европейской арене появился игрок, стремящийся показать своим избирателям и остальным европейцам, что не собирается пасовать перед всесильной Ангелой Меркель, в чьей неправоте он убежден. Намерения Олланда ясны: не соглашаться на условия Меркель, а диктовать ей свои. Во всяком случае, такое впечатление он хочет производить.
В последние недели можно было заметить, что Олланда буквально распирало от чувства собственного достоинства.
В ответ на критическое замечание одного из представителей консервативного лагеря, что новый президент ведет себя так, будто может ходить по воде, Олланд, общаясь с журналистами во время недавнего саммита "Большой восьмерки", отшутился: "Вероятность того, что я захочу испытать свои силы на таком поприще, ничтожно мала".
Это самое скромное из сделанных им в Америке заявлений. Затем французский глава щегольнул утверждением, что это он внес тему роста в повестку дня — даже если для всех рост означает нечто иное. Его советники тиражируют мнение, согласно которому Олланд и Обама пришли к полному взаимопониманию, в то время как Меркель с ее курсом на экономию оказалась в изоляции.
Уже задолго до экстренного саммита ЕС в Брюсселе президенту Франции, казалось, не терпелось помериться силами с немецкими оппонентами. В ходе предвыборной кампании он последовательно призывал пересмотреть так называемый бюджетный пакт. А после инаугурации повторил, что без дополнения "компонентами роста" Франция этот документ не ратифицирует. Правда, до недавнего времени Олланд высказывался против "обобществления" долгов, но на позапрошлой неделе он неожиданно призвал к введению полноценных евробондов, а не просто "проектных облигаций" для привлечения средств на финансирование европейских инфраструктурных проектов.
Не далее как в позапрошлые выходные французский премьер Жан-Марк Эйро выдвинул еще одно требование, которое противоречит всему, что свято для немцев: мол, Европейский Центробанк (ЕЦБ) должен напрямую кредитовать государства, столкнувшиеся с проблемами.
Похоже, французы стремятся сколотить коалицию против Германии с участием представителей Еврокомиссии, организаций вроде ОЭСР и южных государств. Советники Олланда подчеркивают: представления итальянца Марио Монти ближе к французскому видению, чем к немецкому.
Так что же: успешный политический старт вскружил Олланду голову? А может, его усилиями Европа сойдет с ложного пути? Какие цели ставит перед собой этот француз: расширить круг вопросов на переговорах и в конечном итоге выторговать для себя как можно больше? Или все происходящее не более чем колоссальное представление для французской публики, призванное обеспечить партии Олланда парламентское большинство на предстоящих выборах 10-го и 17-го июня?
Впервые с начала долгового кризиса Меркель, некогда провозглашенная королевой Европы, уже не кажется неуязвимой. Олланд, которого немка унизила, безоговорочно поддержав перед выборами прежнего президента, платит ей той же монетой.
На смену Николя Саркози, который видел свой шанс во внешнеполитической связке с немецким канцлером, пришел человек, рассчитывающий получить большие политические дивиденды за счет борьбы с доминированием Германии в Европе. Олланд стремится не к германо-французской "директории", а к новой открытости Европы.
Французы верят, что в свете нынешнего кризиса доверия к единой европейской валюте следует сделать то, чего до сих пор пыталась не допустить Германия. Что государствам еврозоны нужно выпустить совместные облигации хотя бы в отношении части своих долгов. Как считают в Париже, евробонды обеспечат стабильность, столь необходимую для инвестиций в проблемные государства. Несправедливо, что Германия получает займы под куда меньшие проценты, чем, например, Испания, сказал Олланд 23 мая. За этим стоит убеждение многих экономистов, что валютный союз без политического союза и без солидарной ответственности по долгам никогда не был жизнеспособным.
По сути, позиция Олланда не содержит принципиальных отличий от взглядов его предшественника. Но Саркози предпочитал обсуждать свои разногласия с Меркель в кулуарах, заботясь о спокойствии на рынках. Новый президент Олланд, напротив, выставляет их напоказ — похоже, он верит в то, что должен исправить заблуждения немцев.
Но Меркель — опытный противник. Она понимает, что вынуждена перейти к обороне по европейским вопросам, и планирует ответный удар. Евробонды дадут проблемным государствам возможность получать кредиты под более низкий процент, в результате чего, убеждена канцлер, необходимые структурные реформы будут откладываться на потом. И поэтому она готовится ответить на инициативы Олланда по принципу дзюдо — используя силу противника в собственных целях.
Так, Меркель приняла решение блокировать не только требование Олланда о выпуске евробондов, но и его предложения о предоставлении ЕЦБ дополнительных полномочий. Хранители европейской валюты по собственному почину будут делать все необходимое, чтобы стабилизировать евро, а значит, сохранить свои высокооплачиваемые рабочие места в банковской башне во Франкфурте, считает она.
Что-то в этом есть: ЕЦБ уже сигнализировал о готовности возобновить скупку государственных облигаций проблемных государств, если такая необходимость возникнет, например, в случае выхода Греции из еврозоны. Что до призывов Олланда к более активному стимулированию экономического роста, то здесь немцы планируют проявить большую уступчивость. Берлин может согласиться с увеличением уставного капитала Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) до 10 млрд евро, в результате чего доля Германии составит 1,6 млрд евро.
Кроме того, немцы хотят уступить давлению Парижа и активнее использовать средства европейского структурного фонда для стимулирования роста, а также согласиться на выпуск так называемых проектных облигаций: государства Евросоюза и частные инвесторы будут сообща участвовать в финансировании, например, трансграничных инфраструктурных проектов. Меркель может свыкнуться с такой мыслью.
За день до начала экстренного саммита ЕС в Брюсселе Европарламент и европейские правительства в Страсбурге договорились об экспериментальном выпуске этих бумаг на радость Франсуа Олланду, ведь в документе для внутреннего пользования — списке приоритетных инвестиций Еврокомиссии, имеющемся в редакции журнала Spiegel, — есть ряд проектов с участием Франции. Таких как высокоскоростная железнодорожная магистраль TGV между Лионом и Турином, канал, который должен соединить Сену и речную систему Северной Европы.
В сфере энергетики Еврокомиссия относит к приоритетным инвестициям такие задачи, как подключение ветровых парков в Северном море к энергосетям, строительство трансграничных ЛЭП и газопроводов между балтийскими государствами, Северной и Южной Европой, а также Европой и Северной Африкой. Кроме того, предполагается участвовать в финансировании международных газопроводов, таких как Nabucco, и способствовать наращиванию пропускной способности интернет-каналов. Все это не вызывает возражений ни в Берлине, ни в Париже. Разногласия в другом: чтобы стимулировать рост экономики в масштабах Европы, советники Меркель призывают делать ставку не только на меры, которые связаны с затратами. Немцы убеждены, что этой цели можно достичь и дешевле, проводя структурные реформы, для которых нужно лишь одно: большие усилия.
Во внутреннем документе, распространенном в ведомстве канцлера, эксперты федерального правительства предлагают план из шести пунктов, напоминающий немецкую программу реформ Agenda-2010 и призванный примирить друг с другом необходимость экономить и способствовать росту в Европе. В нем определяется линия, которой Меркель намерена придерживаться в переговорах с Олландом и прочими партнерами по ЕС.
Основные надежды немцы возлагают на те меры, которые уже доказали свою эффективность в Германии и которые обеспечили стране ее нынешнюю роль двигателя роста в Европе. Сообразуясь с этим, Меркель хочет инициировать программы поддержки малого бизнеса и среднего класса в масштабах Европы, аналогичные тем, которые в Германии реализуются при посредстве государственного банка KfW. Компетентные органы должны рассматривать инвестиционные заявки оперативно. Если срок вышел, а решения нет, соответствующая заявка автоматически считается утвержденной.
Государствам ЕС с высоким уровнем безработицы предлагается провести реформу рынка труда по немецкому образцу — в частности, либерализовать порядок увольнения работников и создать дешевые рабочие места с низкой налоговой нагрузкой и льготным размером отчислений. А также построить дуальную систему профессиональной подготовки — одновременное обучение в профтехучилище и на производстве — тоже по примеру Германии.
В государствах на юге ЕС по-прежнему немало (государственных) предприятий пользуется особыми привилегиями. В соответствующих странах предлагается создать агентства по управлению государственной собственностью или специальные фонды, которые должны заняться приватизацией этих компаний. Зарубежных инвесторов можно привлечь за счет налоговых льгот и упрощения бюрократических процедур.
В этой связи советники Меркель рекомендуют создавать так называемые особые экономические зоны; такой подход в свое время позволил Китаю добиться подъема. Наконец, немецкие эксперты призывают правительства на юге Европы форсировать инвестиции в возобновляемую энергетику, устранить налоговые барьеры и повышать мобильность рабочей силы. Все это должно улучшить конкурентоспособность ЕС.
Программы стимулирования роста против структурных реформ — такое противостояние предстоит пережить Европе.И в этой связи Меркель и Олланд сегодня ищут союзников. Французский президент пробудил надежды прежде всего на юге континента, связанные с облегчением режима экономии, к которому призывает немецкий канцлер. Уже во время предвыборной кампании он выступал в качестве своего рода мессии южан. "Сколько людей в Европе жаждут нашей победы! Я не хочу, чтобы Европа существовала под знаком жесткой аскезы и европейские народы были поставлены на колени", — вещал он.
Благодаря этой и подобным репликам Олланд воспринимается в Греции почти как посланец небес. Лидер леворадикальной коалиции "Сириза" Алексис Ципрас, который в своем неприятии политики затягивания поясов, навязываемой Меркель, ссылается на французских социалистов, даже заговорил о "новой эре": "Олланд — это, безусловно, наша надежда".
В Италии, где правительству технократов Марио Монти, несмотря на ряд реформ, до сих пор не удалось обеспечить экономический рост, комментаторы после саммита "Большой восьмерки" торжествовали по поводу "поражения Меркель" и "рождения нового союза" между Монти и Олландом.
Бывшая воинственная газета Сильвио Берлускони Il Giornale писала, что настоящей проблемой Европы является не Греция, а Германия: "Германия страдает избытком здоровья — что на соседях сказывается совсем не благоприятно. Это Берлин должен приспособиться к остальной Европе, а не наоборот". До сих пор Меркель не выказывала особого рвения к публичному вразумлению президента Олланда. Во время экстренного саммита ЕС в Брюсселе она лишь язвительно заметила: "Евробонды не обеспечат экономического роста".
Меркель, конечно, растеряла часть союзников, однако об изоляции говорить пока не приходится — даже если брать только юг Европы. Премьер-министр Португалии Педро Пассуш Коэльо соревнуется со своим испанским коллегой Мариано Рахоем за звание примерного ученика Меркель. После того как в декабре прошлого года к власти в Мадриде пришел консерватор Рахой, новые меры экономии в стране принимались чуть ли не каждую неделю.
Испанские СМИ и социалистическая оппозиция надеялись, что Мариано Рахой, следуя в фарватере Франсуа Олланда, сможет оказывать давление на немецкого канцлера, ратуя за повышение расходов на меры стимулирования роста. Однако первая размолвка произошла еще до встречи Олланда и Рахоя. Олланд сказал, что испанским банкам нужно предоставить возможность провести рекапитализацию за счет средств Европейского фонда финансовой стабильности. Но такое замечание Рахою пришлось совершенно не по душе. "Олланд не знаком с положением дел в испанских банках", — отверг он помощь француза.
Зато после саммита НАТО Рахой стал искать сближения с немецким канцлером во время водной прогулки по реке Чикаго. Он тоже не верит, что дискуссия вокруг евробондов может чем-то помочь. "Сейчас это не самый важный вопрос", — повторил он в позапрошлую среду после своей встречи с Олландом в Париже. Правда, он — как и Олланд — хочет, чтобы ЕЦБ активно скупал гособлигации, способствуя снижению ставок.
Иными словами, конфликт в Европе находится в самом разгаре, исход его неизвестен. Борьба вокруг соглашения об экономическом росте может привести к обострению кризиса евро — если Олланд и Меркель будут блокировать инициативы друг друга. Но эта борьба также может способствовать отысканию выхода, если она выльется в прочный консенсус. Немцы должны понять: объем траншей, предоставляемых севером югу, нужно дополнительно увеличить. А всем средиземноморским странам следует смириться с необходимостью дальнейших реформ. Борьба еще только в самом начале.
И потому неудивительно, что сегодня шум боя заглушает все остальное. Но признаки сближения появляются: в ходе своего первого визита в Берлин новый французский министр экономики и финансов Пьер Московичи явно дал понять, что немецкая линия у него вызывает симпатии, и подчеркнул значимость здорового бюджета для роста и занятости населения. Непомерные долги — это путь к бедности, заявил он. А бедные не могут инвестировать в будущее.